Шёл 1942 год, когда во время отступления немцы оккупировали деревню Щигры в Калужской области. В каждом из двухсот дворов поселились около 30 фашистов, сразу давших понять, кто теперь в доме хозяин. Двенадцатилетнему Ивану Егорову на всю жизнь запомнилось первое убийство, совершённое вражеским солдатом на глазах ребёнка. У родственницы заплакал младенец, и немец с холодным взглядом, не колеблясь ни секунды, вырвал малыша из рук матери и крепким ударом по голове заставил замолчать навсегда. После этого случая, несмотря на юный возраст, Иван Егоров с друзьями твёрдо знали, что они живут для борьбы с врагом. Детство закончилось.
Ивана Егорова с партизанами свёл дед. Появились первые задания. Всё, что ждало дальше двенадцатилетних мальчиков – зверские пытки, физические и моральные.
За детскую карикатуру – убегающий от сталинского штыка Гитлер – ребят жестоко и беспощадно наказали. Вычислили Ивана Егорова и его друга, автора картинки, Александра Зайцева по отпечаткам пальцев. Немцы знали, что подобная карикатура – не личная инициатива. Чтобы узнать заказчика изображения, двенадцатилетних мальчишек опускали вниз головой в ледяную воду колодца, подвесив за ноги. Ивану Егорову прожгли до кости бедро. Адская боль лишь сильнее разожгла и без того бескрайнее пламя ненависти. Выбить сведения из мальчиков не могли даже такими пытками.
Чем сильнее теснила немецких захватчиков русская армия, тем злее и жёстче становились оккупанты. Ветеран вспоминает, как, словно скот, пригнали колонну пленных из Орла. Затолкали в тесный сарай и заколотили вход досками. Выручали соотечественников всей деревней, рискуя собственной жизнью: кто-то отвлекал охрану, кто-то убирал доски. Некоторым пленным повезло добежать до леса, остальных в спину догнали пули на полушаге от свободы.
Тёплые дома в деревне заняли немцы, поэтому селянам ничего не оставалось, как рыть землянки или обустраиваться в подполе, чтобы хоть как-то существовать дальше. В этих же погребах людей закрыли на несколько дней, когда пригнали очередную партию пленных. Бросали, как собакам, кусок хлеба и никуда не выпускали. В сырой темноте острее пронзала боль, но тем сильнее становилось желание жить. Поэтому всё так же засевали поля, собирали в пищу травы. Мяса в рационе не было – всю скотину отняли немцы. Мучительный изнуряющий голод ярко контрастировал с сытыми оккупантскими лицами и регулярными поставками питания из Германии. От постоянного недоедания пропадал страх, люди по возможности грабили немецкие пекарни или забирали еду обманом. Иван Егоров вспоминает импортные бутерброды с маргарином и повидлом, облепленные муравьями, выпущенными из коробки пронырливыми мальчишками. С криками: «Партизаны! Партизаны!» хлеб с насекомыми выбрасывали на улицу, где изголодавшиеся люди украдкой подбирали неземные деликатесы.
С содроганием и слезами, стекающими по изрезанным морщинами щекам, вспоминает Иван Егоров каждую пытку и смерть. Щемящая боль страданий и потерь не прошла и через 70 лет. Родной брат, подорвавшийся на мине. Мать, собирающая в фартук кровавые куски своего сына. В тот день многие не выжили. Всю деревню построили вдоль берега реки, заминированного отступающими советскими солдатами. Один приказ, одно слово: «Разминировать!». За спинами идущих навстречу неизбежному женщин, стариков, детей стояла ещё одна многоликая, более беспощадная смерть в немецком обмундировании и с автоматами.
Помнит ветеран, как с кривой ухмылкой глумились фашисты. Как загнав в воду, пустили на людей травленых собак. Все вынуждены были прятаться и дрожать в холодной реке, пока псов не увели. Как публично расстреляли 16 стариков из-за убитого пленным поляком немецкого генерала. Потом в Германию отправили видео, на котором под животный смех и под дулами ружей дети в мешках прыгали за подвешенными на ниточке конфетами.
Есть у деревни Щигры свой герой – танкист Яков Сосунов. Молодой мужчина, переодевшись в немецкую форму, подошёл к Ивану Егорову, протянул мальчику красивые часы и попросил разбудить его полтретьего утра. Когда тот выполнил поручение, танкист вышел на улицу и выстрелил из ракеты, после чего пролетел советский самолёт и скинул на дома с фашистами восемь бомб. Сам будущий герой Советского Союза, как ни в чём не бывало, отправился спать. Тем же утром сел в танк и поехал воевать. Подбили Якова Сосунова между деревнями Щигры и Полюдово.
С каждым днём атмосфера на оккупированной территории накалялась. Фашистов теснила советская армия, от чего те всё больше зверели. Даже партизаны дали приказ мальчикам приостановить антиоккупационную деятельность.
В 1943 году, оставляя за собой сожжённую дотла деревню, оккупанты перегнали оставшееся в живых население в Брянскую область. Город Бежица встретил новых пленных очередями на входе в крематории. Раздетых людей заводили в помещение, откуда уже не возвращались. Лишь выгребали потом чёрную, как сущность фашистов, золу. Огонь сожжённых заживо людей оставался отражением в бесчеловечном немецком взгляде.
Во время приближения советской армии оставшихся пленных погрузили в эшелон и отправили в Германию. По дороге поезд попал в засаду. Партизаны, думая, что убивают немцев, пустили состав под откос. Затем охрану перестреляли, а освобождённые из плена остались на пустынном пространстве украинской границы.
Семья Ивана Егорова вместе с другими жила около месяца в шалашах на кукурузном поле. И только когда опасность миновала, смогли вернуться на пепелище родной деревни. Начали возрождать быт, отстраивать заново селенье. Но не все дожили до победы. Люди с опухшими от недоедания конечностями продолжали умирать от голода. Иван Егоров, зная места захоронения немецких офицеров, вынужден был откапывать трупы и добытое имущество отвозить на Украину, выменивая вещи на хлеб. Из пятерых детей в семье остались четверо.
Прошло 70 лет, но жив двенадцатилетний мальчик, каждое мгновение боли которого осталось в сердце ветерана навсегда.
