Вчера ряд изданий написали об увольнении профессора кафедры биологии и методики её преподавания института естественных наук Марины Казаковой. Во избежание ненужных трактовок, неверных пересказов ситуации и информационных спекуляций преподаватель решила обратиться к коллегам и всем остальным с открытым письмом.
Уважаемые коллеги,
в интернете какие-то «доброхоты» хотели сделать как лучше, а получилось как всегда. Делать из ухода на пенсию сотрудника вуза, который уже добрых 5-7 лет об этом мечтал, некую очередную пику ректору и его команде − это в духе тех склок, которые не прекращаются у нас все последние 15 лет. Причина этого в том, что многим (или, по крайней мере, некоторым) преподавателям, профессорам нечем заняться. Слишком много времени отдаётся пересудам, расспросам «кто, где и почему», у многих преподавателей вуза просто нет того любимого дела, которому они хотели бы посвятить всё своё свободное время. Не ради рейтинга, не ради славы, а потому что по-другому просто невозможно жить. В этом их беда, их большая жизненная ошибка. Уход на пенсию многими воспринимается как списывание «в утиль», потому что люди в принципе не понимают философии почтальона Печкина.
Мой формальный уход на пенсию был задуман задолго до прихода Игоря Александровича Мурога в наш вуз, поэтому зря старались «доброхоты». Основания совершенно иные: слишком много времени уходило на преподавательскую деятельность, что не позволяло написать несколько серьёзных фундаментальных монографий, а также несколько основательных учебных пособий.
Каждая из моих публикаций, будь то научные статьи или монографии, или учебные пособия − это плод огромного труда, напряжения. Раньше силы были, чтобы сочетать две самостоятельные деятельности − педагогическую и научную. Это, безусловно, давалось предельным напряжением и концентрацией сил, внимания, временных затрат, поэтому у меня никогда не было времени заниматься выяснением с кем-то отношений и выискивания на кого-то компромата. Это же в принципе недостойно профессора вуза, да и просто нормального человека.
Сейчас для меня всё сложилось, как нельзя правильно и хорошо. Освобождение от учебной нагрузки, пусть и на какое-то время, даёт возможность хорошо отдохнуть, не думая о том, что с 1 сентября снова надо писать новые учебные программы, что-то обновлять, за что-то постоянно отчитываться, стремиться набирать баллы, как в спорте. Это было самое тяжёлое во всей моей деятельности.
Сейчас эти факторы сняты, а потому можно спокойно засесть за те работы, которые ждали своей очереди. Их сначала надо хорошо осмыслить, написать, не один раз отредактировать, дать им «отлежаться», снова их прочитать, а потом уже можно доводить эти труды до завершения в печатном виде.
Запретить мне заниматься в помещении лаборатории своим научным гербарием и готовить его для оцифровки и опубликования, работать с аспирантами, работать по изучению флоры новых ценных территорий никто не сможет. Это − мой долг.
Вернуться в вуз для того, чтобы довести до полного завершения многие проекты, мне также вряд ли кто-то будет мешать. Но это тогда, когда придёт время. Если бы я осталась в вузе и далее, я просто не смогла бы выполнить ту жизненную и научную задачу, которую должна выполнить на благо вуза, студентов, Рязани и Рязанской области.
Так что друзья-«доброхоты» гадости для вуза вы от меня не получите. Все 38 лет работы здесь я трудилась на благо вуза, ради студентов, помня хорошо заветы своих выдающихся учителей; надеюсь и далее продолжать этот труд, пусть пока в формате «вольного художника». Ведь те аргументы, к которым апеллируют некоторые «обиженные» коллеги − деньги, деньги, деньги, оценили-недооценили − меня давно не интересуют. Надо же всегда, каждую минуту думать о том, какой пример мы подаём молодым, студентам, коллегам...
Марина Васильевна Казакова
