В японском городе Киото состоялся 23-й международный конгресс ISAPS Сongress 2016 (Международное Общество Эстетической Пластической Хирургии), длящийся с 23 по 27 октября. Более тысячи специалистов со всего мира собрались, чтобы обсудить новые технологии и методы работы. Главный пластический хирург министерства здравоохранения Рязанской области Владислав Иванов поделился с нашим изданием подробностями поездки в Киото и рассказал о развитии этой области медицины в России.
– Считается, что на ISAPS попадает, можно сказать, только элита пластической хирургии. Это так?
– Это самый большой съезд пластических хирургов, который существует. Там сидят лучшие из лучших, фактически элита медицины всего мира, потому что сама пластическая хирургия – это достаточно элитная и элитарная специальность. Туда не всех зовут и не всех пускают, тем более с докладом. Это, так скажем, клуб избранных, поэтому такой поездкой нужно гордиться.
– Как часто проводится мероприятие?
– Проводится раз в два года в разных странах. Приглашают нас туда уже достаточно давно, соответственно, мы сами уже являемся членами этой организации. До этого российские специалисты были в Швейцарии, Бразилии, США и других странах, но в Японии провели один из лучших симпозиумов за последнее время.
– Каким образом распределяли участников?
– В зависимости от докладов, которые были распределены по отдельным тематикам. Каждый вид пластической хирургии – отдельная специальность: там представлены и лицо, и тело, и молочные железы, и ожоги, и ещё много всего. Плюс были мастер-классы, когда делалась какая-либо операция, и там непосредственно разбирались сам процесс и используемые материалы. Всего участвовали более тысячи человек, для которых выделили шесть огромных залов.
– Какие из новых технологий сейчас особенно популярны в мире?
– Сейчас широко используют 3D-принтер для так называемого выращивания тканей и органов в пробирке. Например, попал человек в аварию, нужно восстановить какую-то часть лица. Раньше брали кость, ребро пострадавшего, например, строгали, опиливали напильником, ставили. Потом пошли силиконовые импланты. Затем силикон заменили другие материалы. Сейчас делают томограмму, берут у человека его собственные костные ткани, специально обрабатывают и 3D-принтер печатает из собственной костной ткани нужную «заплатку». Вообще, всё идёт вперёд, развивается, внедряется много различных технологий, новых материалов.
– В России такое приживается?
– У нас мало что можно внедрить из-за высокого курса доллара. Новые оборудование и материалы стоят просто астрономических денег.
– То есть был момент, когда мы активно принимали передовые технологии в медицине?
– Да, а сейчас они недоступны даже во многих клиниках Москвы. По сути, в Рязани есть то же самое, что и в столице, но когда вопрос касается финансовых затрат, москвичи проявляют наибольшую активность. Дело в наличии денег и мобильности. Они отсылают свои снимки в Америку, свободно переводят деньги. Там делают нужные модели и пересылают сюда. Многие едут за границу на операции.
– Рязань в этом плане сильно отличается?
– Да. Медицина стала индивидуальной, это значит, что каждый врач имеет свой определённый квалификационный уровень. И если в Москве человек идёт к конкретному лицу, он выбирает врача, знает, что тот обладает определёнными знаниями, практикой, о нём положительные отзывы, то у нас обычно просто попадают к первому попавшемуся. И когда что-то идёт не так, только тогда начинают думать, в чём проблема.
