– Одной из самых больших по численности групп пациентов в вашем отделении являются люди, страдающие сахарным диабетом. К сожалению, насколько известно, проблема сахарного диабета ежегодно набирает обороты во всём мире…
– Проблема сахарного диабета очень большая. По данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), в настоящее время в мире насчитывается около 370 миллионов больных сахарным диабетом, что принимает уже характер «эпидемии», это заболевание ложится тяжким грузом и на самих больных сахарным диабетом, и на членов их семей и родственников, и на национальные системы здравоохранения и социального обеспечения во всех странах мира.
Именно поэтому врачи нашего отделения очень активно занимаются хирургическими осложнениями сахарного диабета, особенно – проблемой синдрома диабетической стопы, тяжёлой гнойной раневой инфекции, сепсиса у пациентов, страдающих сахарным диабетом совместно с эндокринологами-терапевтами и врачами других специальностей, в помощи которых нуждаются пациенты с сахарным диабетом. Это и неврологи, и окулисты, и терапевты, и кардиологи, и врачи отделений функциональной диагностики, лечебно-реабилитационного отделения и многих других специальностей.
Всего в Рязанской области состоят на учёте у врачей-эндокринологов 32,5 тысячи человек с этим заболеванием. Основная масса – это люди средней и более старшей возрастных групп. Осложнения со стороны нижних конечностей, требующие того или иного вмешательства в процесс лечения хирурга, занимающегося проблемами гнойной хирургии, отмечаются практически у половины всех больных сахарным диабетом.
Коллективу отделения гнойной хирургии совместно с врачами-эндокринологами и специалистами в других разделах медицины благодаря кардинальному изменению концепции мультидисциплинарного подхода к проблеме, разработке собственных современных схем комплексного консервативного, в случае необходимости и оперативного, лечения, активного использования всех новейших достижений в этой области: фармакологии, хирургии, генно-инженерных препаратов, принципиально новых перевязочных, биодеградирующих и небиодегадирующих средств –удалось достичь очень обнадёживающих результатов в плане сохранения опорной функции нижних конечностей у больных диабетом с синдром диабетической стопы, что позволяет им самостоятельно себя обслуживать и этим снижать социальную нагрузку на общество. Эти пациенты продолжают работать.
У нас имеется специальный реестр больных сахарным диабетом, и мы этих больных «ведём» порой десятилетиями, каждые полгода госпитализируем их на активное всестороннее обследование и проведение активного профилактического лечения. Если же они забывают про этот момент, то мы напоминаем им либо по телефону, либо по интернету, либо приглашаем открыткой в отделение.
– С осложнениями от каких болезней, помимо диабета, к вам ещё попадают?
– Второе наше направление – лечение сепсиса, если простым языком – «заражения крови».
– Преимущественно, этому подвержены наркоманы?
– Нет, не только и не столько наркоманы. Основные пациенты этой группы – так называемые «иммунокомпроментированные» больные, то есть пациенты с сахарным диабетом, с онкозаболеваниями, с тяжёлыми ревматическими заболеваниями, работающие на вредных производствах, которые резко снижают иммунную защиту организма и приводят к скоротечному развитию тяжёлых гнойных осложнений, вплоть до развития сепсиса. К этой же группе больных относятся и пациенты с тяжёлыми бронхо-лёгочными заболеваниями, находящиеся на гормональной глюкокортикоидной терапии, и пациенты с гепатитами В и С, циррозом печени, алкоголизмом, ВИЧ-инфекцией, асоциальным образом жизни.
Конечно, наркомания – это настоящее бедствие. Лет 10-15 назад, до того, как когда правоохранительные органы плотно занялись борьбой с поступающими в страну наркотиками, была целая волна пациентов-наркоманов, где-то 8-10% от общего числа всех больных, проходивших в то время лечение в отделении гнойной хирургии. Лишённые героина наркоманы стали использовать лекарственные препараты, так называемые «прекурсоры», которые без особых проблем можно было приобрести в обычной аптечной сети без рецепта. В домашних условиях они готовили на их основе самодельные синтетические и полусинтетические наркотики. В качестве окислителя использовались огромные дозы йода, серной кислоты из препарата «Крот» для чистки унитазов. И всё это вводилось внутривенно, вызывая повреждение изнутри доступных наркоману венозных сосудов, приводя к их инфицированному воспалению с образованием тромбов. С каждым уколом вводили колоссальную дозу микробов. Йод накапливался в организме в огромных количествах. В итоге возникали страшные осложнения: начинались процессы разрушения костных тканей, хронический сепсис, как мы говорим в данном случае, ангиогенный. При этом пользовались, как правило, одним шприцом, а это значит, что вдобавок распространялись ВИЧ-инфекция, гепатиты B и С. Конечно, мы делали всё возможное для спасения жизни этих пациентов. К сожалению, к настоящему времени большинство из тех пациентов уже погибли. Слава Богу, сейчас количество случаев внутривенной наркомании значительно снизилось, и число таких больных также уменьшилось в разы.
– Как правило, в месте перелома, введения спиц или наложения металлоконструкций после травм начинается воспаление кости. Такие пациенты тоже попадают в отделение гнойной хирургии?
– Да, ещё одна группа наших пациентов – это больные с остеомиелитами, то есть воспалением кости, когда в костной ткани образуется полость, а внутри – омертвевший кусок кости, так называемый секвестр. Просто вскрытие не даёт радикального выздоровления. Мы разработали новую, современную систему комплексного консервативного и радикального хирургического лечения с использованием ультрасовременных материалов и антибактериальных препаратов, и, наверное, самое главное – технологий на уровне мировых стандартов.
Наше отделение использует сложные методики диагностики, такие как рентгеновская, магнитно-резонансная компьютерная томография и другие. При проведении хирургического вмешательства мы открываем эту полость, удаляем омертвевшие куски костной ткани, обрабатываем специальными фрезами, ультразвуком, антисептиками. При этом максимально сохраняем ту костную ткань, которая есть. Затем заполняем препаратами, в основном отечественными, которые конкурентоспособны и на мировом рынке. Это «Коллост», «Коллапан», «G-ДЕРМ» и другие биологические матрицы. Они близки по составу к костной ткани, содержат коллаген, гиалуроновую кислоту, минеральные вещества, близкие по химическому составу к костной ткани. В итоге препарат постепенно растворяется, затем замещается молодой костной тканью, наступает радикальное выздоровление.
В нашем отделении таким образом прооперировано много больных с очень хорошими результатами. К нам даже обращаются из других областей, например, из Белгородской, Московской, Свердловской.
– Насколько известно, у вас также лечатся люди с иммунодефицитом.
– Причём иммунодефицитом, вызванным не ВИЧ-инфекциями, а сопутствующими заболеваниями, например, сахарным диабетом, онкозаблеваниями, системной красной волчанкой и прочими. Эти люди очень чувствительны к инфекциям. У них возникают гнойные воспаления суставов, мягких тканей. У нас разработана схема лечения с заместительной терапией. Можно сказать, вытаскиваем своих пациентов с того света с помощью готовых и очищенных человеческих антител. В итоге удаётся скорректировать иммунитет и достичь выздоровления.
– Как долго идёт коррекция иммунитета?
– Ещё лет 25 назад все клинические иммунологи считали, что скорректировать иммунитет при любом заболевании можно максимум за год. И позже, уже на российских и мировых конгрессах по проблемам иммунотерапии и иммунореабилитации начало звучать, что на самом деле это очень длительный процесс, который занимает от 4 до 6 лет. Раньше считалось, что можно «вслепую», без исследования иммунного статуса, назначать серьёзные иммуномодулирующие препараты, что могло принести не пользу, а вред организму. Нужно чётко знать, какие звенья иммунитета страдают, и тогда уже назначать конкретное лечение, которое однозначно приведёт к выздоровлению.
– Какие ещё разделы работы с пациентами требуют наибольшего внимания?
– Огромная проблема – это трофические язвы венозного происхождения. Они связаны с поражением вен, с сердечной недостаточностью, рядом других патологических состояний. В большинстве случаев такие язвы очень болезненны, обширны, тяжело поддаются лечению. Здесь применяются наши авторские разработки, защищённые патентами, используются новые методики, вакуумная терапия, лазеротерапия, ультразвук. Также накладываем специальные современные повязки отечественного и зарубежного производства, которые экономят обычный перевязочный материал и способствуют более полному и быстрому заживлению.
Ещё один раздел нашей работы, общемировая проблема – это спинальные больные. Например, ныряльщики, получившие травму спины. Позвоночная травма, полученная при падении с высоты или во время боевых действий. У этих людей не действуют нижние конечности. Нарушена чувствительность и функция тазовых органов. При этом верхняя часть туловища действует. У таких пациентов очень часто возникают пролежни, которые также поражают не только мягкие ткани, связки, но и кости. Мы их или родственников обучаем, как ухаживать за кожей, за послеоперационными рубцами. Широко в нашей работе уже много лет используются, и довольно успешно, те или иные элементы телемедицины.
– Что собой представляет телемедицина?
– Вопрос достаточно сложный. Сейчас Государственной Думой в первом чтении с поправками уже принят Закон о телемедицинских технологиях в здравоохранении. Это очень широкий слой возможностей диагностики, лечения, подготовки пациентов к оперативному лечению, послеоперационному ведению в условиях не стационара, а в привычных, домашних условиях. Но всё вышеперечисленное – лишь вершина айсберга, именуемого телемедициной, за которой, я полагаю, огромное будущее.
Сначала мы проводим первичный осмотр и обследование, выявляем очаги поражения. Если нужно, выполняем частично санирующие, этапные операции, назначаем лечение. Затем обучаем родственников или фельдшеров, медицинских сестёр на ФАПах, и они готовят информацию о пациенте с периодической высылкой на электронную почту тем врачам отделения, которые дистанционно ведут пациента. Как только человек готов к восстанавливающей операции, мы его госпитализируем в отделение, оперируем, закрываем пролежни, убираем поражённые кости. И как только состояние нормализуется, отдаём пациента уже обученным уходу родственникам, которые из дома присылают контрольные снимки, продолжают следить за приёмом препаратов. Потом снова привозят больного, мы проверяем состояние костной ткани и швы. Также, если пациент не может к нам добраться, мы сами выезжаем в районы.
– Также ваше отделение очень активно занимается научной деятельностью. Расскажите подробнее.
– Мы изучаем процессы раневого заживления, участвуем в широкомасштабных клинических исследованиях по новым препаратам для наружного лечения ран, препаратам на основе коллагена и гиалуроновой кислоты, по новым современным антибиотикам. По итогам исследований публикуем статьи в ведущих журналах. С 2002 года отделением гнойной хирургии Областной клинической больницы проведено около 20 исследований. Это и иммунокоррекция для больных гнойно-септического профиля, и наружные препараты для лечения гнойных ран, и внутривенно вводимые отечественные препараты для коррекции иммунитета.
Очень важно помнить, что по данным мировой и российской статистики от 40 до 60 процентов больных различных хирургических специальностей, за редким исключением, являются больными с гнойными хирургическими осложнениями и заболеваниями.
Именно поэтому организаторам российского здравоохранения необходимо максимальное внимание уделять материально-техническому, кадровому обеспечению развития гнойной хирургии в России, ясно осознавать, что гнойная хирургия – не «отстой» медицины, а её передовой рубеж защиты и надёжный «тыл» для спасения больных, у которых возникают гнойно-септические осложнения в процессе оперативного лечения в «чистых» хирургических отделениях.
– Сколько изобретений на данный момент запатентовано вашим отделением?
– Сотрудниками отделения, начиная с открытия, получено 17 патентов на изобретения. Это способы лечения синдрома диабетической стопы, перитонита, сепсиса, иммунокоррекции и многое другое. В нашем отделении летальность одна из самых низких по России. Из 100 человек выживают 93-94. Это очень хорошие показатели. Плюс мы много занимаемся автоматизацией и роботизацией. Ещё в период с 1997 по 2000 годы с участием бывшего главного врача Константина Пучкова и специалистов по программированию мы разработали ряд программ для ЭВМ и создали базы данных и для отделения медицинской статистики, и для эпидемиологического отдела больницы, которые успешно, конечно, с периодическим обновлением, помогают этим подразделениям многопрофильной клинической больницы вести учёт, мониторинг различных показателей вот уже свыше 20-ти лет! Раньше всё заполняли и рассчитывали огромное множество контрольных показателей вручную, и это был титанический труд. Сейчас задача состоит в том, чтобы эти уникальные данные перевести на более современную платформу. Над этим уже работают и врачи, и программисты.
– Как насчёт запущенных случаев? Обычно у нас люди идут к врачу, когда уже совсем приспичит.
– Социальная обустроенность людей влияет в частности и на то, когда человек обращается к врачу. В начале 90-х, когда страна выживала и не было денег даже на оплату телефона, вызвать «скорую» было очень проблематично. Регистрировались даже смерти на дому от хирургических заболеваний, и мы узнавали об этом от судебных медэкспертов. Сейчас ситуация поменялась кардинально. Хотя всё равно остаётся группа одиноких больных, которые требуют соцподдержки. Такие не всегда сами могут решиться обратиться за помощью или молча терпят боль, потому что боятся больницы. Тогда они поступают к нам в уже запущенных случаях.
– Дмитрий Викторович, Вы сейчас перечислили просто невероятно большой объём работы врачей. На это наверняка уходит много сил и времени…
– Две профессии имеют большую моральную отдачу – педагогика и медицина, в том числе хирургия. Но если педагоги видят результат своего труда на большом временном отдалении, то, по сравнению с ними, мы видим результат достаточно быстро. У нас есть радость от того, что смогли помочь человеку, так как без нашей помощи он бы просто погиб. Это даёт силы работать днями и ночами, выезжать в районы, трудиться над собой, пополнять свои знания и перебарывать усталость.
