Как стало известно редакции нашего издания, у следствия имеется аудиозапись разговора, который отнесён к председателю регионального отделения партии «Родина» Дмитрию Трунину и предполагаемому исполнителю по делу о поджогах Дмитрия Лукашкину.
Напомним, директора ЧОП «Легион» Артура Братищева отправили в СИЗО на полгода, основываясь лишь на показаниях одного свидетеля, который к тому же изначально сам проходил подозреваемым. При этом Дмитрий Лукашкин неоднократно менял свои показания и даже признавался, что оговорил Артура Братищева. Тем не менее, дело по директору «Легиона» до сих пор не закрыто. Следствие постоянно продлевает сроки расследования.
Дмитрий Лукашкин, судя по всему, никакого вознаграждения за ложные показания, выгодные Андрею Харченко, Дмитрию Трунину и Игорю Егорову до сих пор не получил.
Приводим расшифровку разговора, состоявшего около года назад, в котором Дмитрий Лукашкин просит Дмитрия Трунина оплатить свои услуги.
Дмитрий Трунин (далее Т): Рассказывай, что там с Вилковой (адвокат – прим. редакции) у тебя?
Дмитрий Лукашкин (далее Л): Ну что, ознакамливается, сейчас она уехала. Ситуация не в этом совсем. Дело не в этом совсем. Я понимаю, что это инструмент для решения твоей цели.
Т: Дим, у меня нет никаких целей, у меня цель – производство, работа. Цели у тех, кому вы насрали. У них есть. Реакцию Соколова ты видел. Чтобы разговаривать с тобой, я его уламывал. Понимаешь, когда я его ломал, есть вариант предложить тебе ну какие-то преференции выйти из дела. Он тебя (Сергей Соколов – прим. редакции) дожмёт. Потому что по «Гранте» возбудится (уголовное дело – прим. редакции), а это уже тяжкое. Понимаешь, если здесь несколько средней тяжести, то здесь будет тяжкое. Там уже по условке не уйдёшь. Пока тебе вариант предлагают, ты соглашайся.
Л: Это доказать надо, что там с «Грантой» (пропавшая машина, которая потом найдена в Рязанской области сгоревшей – прим. редакции). <…>
Л: Только два на меня эпизода, и то улик никаких нет, только по моим показаниям. Я вообще-то не об этом хотел поговорить, понимаешь? Дело делом, понятно. Я о том, о чём ты меня просишь.
Т: Рассказать «правду», кто тебе команду давал, деньги. Ты думаешь, я верю, что Братищев тебе команду давал? Я идиот что ли? Ты кому лапшу на уши вешаешь? Я что, идиот что ли? <…>
Л: Просто ты хочешь, чтоб я с тобой сотрудничал в этом плане, и я хочу, чтоб ты мне заплатил за это.
Т: Дим, а как? За что? Что значит сотрудничать? Я тебе предлагаю самую большую плату, а ты что-то не понимаешь. Ты тогда с Вилковой ещё проконсультируйся. <…>
Л: Ты будешь один производитель. Ты фабрику закроешь (речь идёт о предприятии, которое охраняло ЧОП «Легион» – прим. редакции). <…>
Л: У всех война, и война эта не моя. Твоя война с твоим братом.
Т: У меня нет войны. <…>
Т: Примирение в этом и зависит, что должен первым делом иск отозвать (Дмитрий Лукашкин подавал несколько исков по финансовой задолженности перед ним со стороны фирм подконтрольных Дмитрию Трунину и Игорю Егорову – прим. редакции). Иди отзови.
Л: Дим, вы тоже наговорите. Подпиши это. Я пошёл, поменял свои на первоначальные (очередное изменение показаний по делу директора ЧОП «Легион»), я сделал это.
Т: Да потому что твои второначальные были вообще ни о чём, они ничего не значили. Все понимали, что это ерунда. Дим, «правду» говори, полуправда никому не нужна, и все это понимают вокруг. Ты думаешь, что это никто не понимает? И судья это поймёт. Крайним хочешь быть? Будь им, вон один там крайний сейчас (директор ЧОП «Легион»).
Л: Крайним я не буду. Вот он основным и будет. На нём всё кончится.
Т: Ну и ты тоже рядышком будешь. Ну может и кончится, а может и не кончится.
Л: Я понял то, что Артура я уже не отпущу. У меня есть и что на Артура, б*я. Я могу рассказать такие расклады, б*я, что даже думать не надо.
Т: Рассказывай. Тогда иди, рассказывай. Что ты мне-то сейчас рассказываешь? Мне не надо ничего рассказывать. Мне не интересно. Это интересно вон там, на Лермонтова и на Фирсова (местонахождения силовых ведомств – прим. редакции). Иди туда рассказывай. Посоветуйся с Вилковой, она тебе расскажет. И не доводи до состава тяжких преступлений, а угон – это тяжкое преступление. А ты доведёшь до него сейчас своим «я там подожду, я там подожду». Жди, Дим, жди. <…>
Л: Я просто как бы тебе предложил, как я вижу ситуацию. Просто так.
Т: Я тебе предлагал зарплату, и содежание, и найм адвоката. Если ты хочешь ещё каких-то денег, я не понимаю, что за деньги, о чём.
Л: Не. А как? Ты мне тогда заплати сразу, зачем ты мне будешь каждый месяц платить по 7 тысяч? Не серьёзно.
Т: Утром деньги – вечером стулья.
Л: Ты хочешь, чтобы я пошёл, дал показания на других, и потом деньги опять. Сколько это может продолжаться? <…>
Л: Мне не надо ежемесячно, ты мне сразу заплати эту сумму, и мы с тобой сотрудничаем: ты как мне говоришь, так я и говорю. Там свидетели – не свидетели, там хочет найти кого-то.
Т: Сколько?
Л: Я хочу 150 монет в криптовалюте (неразборчиво) называется (неразборчиво).
Т: Это в рублях будет сколько?
Л: Около трёх. Там в зависимости, там каждый день разный, сегодня может быть 2, завтра – 3. И всё, чтобы я предохранился. Я уже знаю, что мне там всё. Я вижу ситуацию с этой стороны, что она более-менее вам, чем я буду заниматься, х***ёй заниматься. (неразборчиво). <…>
Т: Иск отзови, Дим. Как первичное. Они 3-копеечные, сам знаешь. Хотя бы скажи юристу, чтоб не ходила, если тяжело отозвать. <…>
Л: Заплати мне полтинник, да и всё, я отзову все иски.
Т: Дим, не шантажируй меня.
Л: Не шантажирую, ты просто всегда меня объё***ешь, ну честно. <…>
Л: Я пришёл с Вилковой, мы поменяли показания. Наследующий день я это сделал. Все, ничего не думал, ни с кем не советовался. Мне Марина Николаевна сказала.
Т: Мне Марина Николаевна начинает еб*ть мозги: «Подождите день, подождите два, подождите неделю, я с делом не ознакомилась». Она ситуацию что ли не понимает. Ты не думай, что она очень сильный адвокат. <…>
Т: Я подумаю. Ты подумай. Не то меняешь (в очередной раз показания – прим. редакции) и не на то, не видишь всей опасности.
Л: Я вижу перспективы, которые меня ожидают в том случае.
Т: А в противном случае у тебя другие перспективы, они более опасные. Обе перспективы на чаши весов положи и подумай, что тебе важнее. <…>
Л: (неразборчиво) Я хочу вот так (показывает жестами – даёшь денег – прим. редакции), во всех случаях. На какое-то время моя семья будет питаться, а всё остальное, как Сергей Васильевич (Соколов – прим. редакции), Марина Николаевна преподносят, мы будем обсуждать, делать определённые заявления.
Т: Мне не нужны заявления, мне не нужно ничего придумывать. Приказы отдавал вот этот, деньги отдавал этот, говорил то-то. Никакого «вранья».
Л: В этой ситуации я ставлю себя и семью под удар. Какой удар, и как он будет происходить, я тебе объяснял. <…>
Т: Пойдём на лифт.
Л: Пойдём.
Из разговора очевидно, что один из собеседников покупает ложные показания другого, который, в свою очередь, возмущается, что за это не заплатили. Речь идёт о сумме в 150 биткоинов, что соответствует 3-4 миллионам рублей, в зависимости от курса.
Возникает вопрос к правоохранительным органам: почему следствие не замечает факт предполагаемого подкупа свидетеля для дачи нужных Андрею Харченко, Дмитрию Трунину и Игорю Егорову показаний.
Может быть, новый начальник областной полиции обратит внимание на очевидные нарушения и неисполнение обязанностей подчинёнными.
