Фото «МедиаРязань»: Дмитрий Малахов и Юрий Земцов – один облысел, а другой поседел от ежедневных дум о своих рабочих.
Приватизация завода САМ началась в 1992 году после того, как верховный совет Российской Федерации утвердил соответствующую государственную программу. Руководил процессом генеральный директор Юрий Земцов. В роли непосредственного исполнителя выступил Леонид Канаев, через которого осуществлялась связь с фондом имущества и комитетом по приватизации. Рабочим пообещали создать народное развивающееся предприятие со стабильным заработком. И люди поверили. Именно этого обещаниями хорошей жизни добивались руководители САМа. Добившись поддержки рабочих, владельцы предприятия перешли к первому этапу приватизации и, соответственно, распределению акций завода. Механизм по развалу САМа был запущен.
На общем голосовании люди выбрали вариант, при котором работникам завода достался бы 51% акций по низкой цене. У руководства существовало своё мнение на этот счёт, и подобный расклад не вписывался в планы заинтересованных лиц по разгосударствлению предприятия, потому что тогда у главных людей не осталось бы власти. В итоге заводская комиссия по приватизации признала голосование недействительным. В кабинет Юрия Земцова вызвали всех начальников служб и цехов, где доступно объяснили, на что именно нужно агитировать своих подчинённых. В общем, без жёсткого выговора никто не остался. Пока начальников морально раскатывали в кабинете директора, программируя на нужное положение дел, по заводскому радио рабочие слушали Леонида Канаева, который активно критиковал выбранный изначально вариант распределения акций, при котором на руководящую должность придёт заинтересованный в собственной выгоде человек, совершенно безразличный к судьбе САМа. За этим якобы последуют увольнения и сворачивание производства, тем более что завод уже тормозил работу на два месяца. Состоялось повторное голосование. Проведённая работа возымела определённый успех. Хоть и с небольшим, но перевесом победил второй вариант, при котором руководству завода также доставалось 5% акций. Претензии начальников на свою долю вызвали недовольства со стороны рабочих, последовали письма в прокуратуру и местную прессу. Возглавил бунтарей начальник цеха №1 Брыков. Но гражданская активность продлилась недолго. Брыкова предупредили о неполном служебном соответствии, в работе цеха и выполнении плана сразу нашлась масса недочётов, что грозило штрафами и увольнениями. Активистам пришлось отступить.
В итоге к апрелю 1993 года в руках коллектива находилось всего 40% акций, часть из которых распределили на каждого бесплатно, а часть – по заявкам в зависимости от стажа и заработка. 5% числилось за руководством. Оставшийся процент по-прежнему принадлежал государству в лице фонда имущества.
В апреле 1994 года на заводе состоялся выбор совета директоров для перехода ко второму этапу приватизации. Новое руководство должно было стать опорой предприятия, однако потенциальные управленцы, выдвинутые самими рабочими и пользующиеся доверием трудящихся, пройти отбор не смогли. В голосовании ключевое решение оставалось за представителем фонда имущества. Удивительным образом в совете директоров оказались люди, уже имеющие власть на заводе.
Второй этап приватизации начался с того, что фонд имущества выставил на чековый аукцион 49% акций. Для отвлечения внимания и недопущения в эту процедуру сторонних юридических и физических лиц акции САМа были выставлены на продажу в мае 1994 года в одном ряду с нефтяными компаниями и крупными предприятиями республиканского значения. В таких условиях мало кого мог заинтересовать не особо известный завод с относительно небольшим уставным фондом.
Так как САМ в качестве юридического лица не мог участвовать в аукционах от своего имени, до начала продаж на базе предприятия были организованы товарищества с ограниченной ответственностью, куда входили работники завода. Процедура носила добровольно-принудительный характер: по заводу ходили слухи, вероятно, распускаемые самим начальством, кто не вступит в общества, тот будет уволен. Тем же, кто пытался сохранить завод, то есть записывался в товарищества, обещали светлое будущее, льготы и прибыль. Простые трудяги наивно верили в такую заботу и вносили в уставные фонды свои приватизационные чеки и деньги. Всем хотелось лучшей или хотя бы просто стабильной жизни. Возглавили эту операцию будущие члены совета директоров – заместитель гендиректора по качеству и будущий депутат госдумы Леонид Канаев, заместитель начальника планово-экономического отдела В. Романов, начальник цеха №36 Юрий Набатов, заместитель начальника отдела труда и заработной платы Роман Лесных. Последний возглавил специально созданное товарищество «Макспромсервис», куда вошла наиболее активная и думающая часть заводчан, состоящая преимущественно из начальников цехов, служб, отделов и немногих работников с вкладами в уставной фонд от 100 тысяч рублей и выше, способных организовать коллектив и владеющих определённой информацией и связями. Так нейтрализовали возможные негативные проявления, которые могли бы на что-то повлиять. Неофициально весь процесс контролировал Юрий Земцов.
Закупка акций проводилась через коммерческий банк «Переяславль», руководство которого, по всей видимости, было тесно связано с советом директоров, поэтому при появлении представителя какой-либо организации, желающего приобрести акции САМа, информация сразу поступала на завод. Потенциального покупателя задерживали под различными предлогами, а через 10-15 минут на месте уже находились Леонид Канаев или Юрий Набатов. Заявителю предлагали отказаться от участия на «договорных условиях». Переговоры с особо настойчивыми проводились в кабинете Юрия Земцова. Каким образом «договаривались» с желающими стать учредителями САМа, неизвестно, но впоследствии эти люди в банке больше не появлялись.
В последний день приёма заявок в банке из заводчан создали искусственную очередь, через которую невозможно было пробраться посторонним людям. Окончательное количество чеков товарищества внесли в самый последний момент. Таким образом, конкурентов извне у совета директоров не осталось. Потенциальных учредителей, работающих на заводе, нейтрализовать было гораздо проще.
Так, на одном из аукционов специально создали условия, чтобы рабочие просто не могли там принять участие. Предварительно в фонд имущества нужно было внести залоговую сумму, но на месте часто не оказывалось бухгалтера, а банк заканчивал принимать заявки в час дня. Один рабочий после непосредственного обращения к руководителю фонда с угрозами устроить скандал всё же смог прорваться на аукцион за несколько минут до окончания приёма заявок. Новость быстро распространилась по заводу, количество желающих получить свою долю в делёжке предприятия резко возросло. Ситуация грозила выйти из-под контроля. Тогда руководство САМа местом проведения аукциона предусмотрительно выбрало «Медкомбанк», который территориально достаточно далеко находился от предприятия. Приём заявок производился в течение недели исключительно в рабочее время, а все потенциальные участники были взяты руководством завода под жёсткий контроль: в отгулы не отпускали, за присутствием каждого на рабочем месте строго следили, не разрешали задерживаться после обеда.
Шесть человек, которым всё же удалось прорваться к банку, вынужденно забрали заявки под угрозой увольнения.
Все 49% акций достались совету директоров и начальникам отделов, после чего обещания о льготах и прочих привилегиях для рабочих оказались забыты.
Продолжение следует...
