– Расскажи, с чего началось твое увлечение модификациями?
– Впервые в 15 лет я проколол себе крыло носа. У меня было обычное подростковое желание как-то выделиться, показать себя. Сделал один пирсинг, потом два, три, четыре… Захотелось экспериментировать, я не мог остановиться.
Кто-то прыгает с парашютом, кто-то гоняет на машинах со скоростью 150 км/ч, кто-то занимается модификациями. Везде есть риск, но каждый выбирает своё.
– А что говорят тебе родители по поводу твоей внешности?
– Когда я сделал первый пирсинг, мама сначала ругалась, да и бабушка была против. К тому же я делал прокол булавкой, и несколько дней она торчала у меня из носа. Сейчас родители не против, правда, они ещё надеются, что я всё поснимаю. Хорошо то, от чего можно избавиться без последствий или прикрыть – такое мнение у всей моей семьи.
– Если в семье все принимают тебя таким, какой ты есть, то каково отношение окружающих?
– Все относятся по-разному. Чаще всего встречаются четыре категории людей. Первая смотрит и говорит так: «Блин, ну необычно. Но зачем ему это надо? Ну продырявил себя, пусть ходит – его личное дело».
Вторая: «Прикольно. Можно с таким чуваком сфокаться или пообщаться». Им и не нравиться особо, но и негатива нет.
Третья более агрессивная: «Фу, какой урод, – нужно его избить и всё оторвать». К сожалению, таких людей в Рязани много.
И последняя категория: « О, как здорово, классно! Я хочу с этим чуваком общаться, дружить, гулять». Так доходит до фанатизма. К этой категории относятся девчонки 12-16 лет.
– Наверно, сейчас тебе сложнее заводить знакомства, которые потом бы оборачивались настоящей дружбой или любовью, ведь за яркой внешностью люди могут не видеть внутреннего мира, или это не так?
– Внутренний мир сразу никогда не видно, он познается в процессе общения. Когда я выглядел стандартно, со знакомствами было сложнее. А вообще я не люблю большие компании, мне достаточно 2-3 человек.
– У тебя есть девушка?
– Да, мы недавно познакомились.
– Она тоже неформалка?
– Я бы не сказал. Она перешла в 11 класс, отличница. Пирсинга у неё нет, только проколот хрящ на ухе. У нее нет желания забиться татуировками и сделать кучу пирсинга.
– А если появиться такое желание?
– Поддержу. Но, смотря, что она захочет. К необратимым модификациям или татуировкам на лице нужно подходить с осторожностью, человеку нужно понять, действительно ли ему это нужно. Походишь год, покайфуешь, а потом захочешь избавиться от изменений, а это будет очень дорогостояще или невозможно. Она полностью согласна со мной в этом. Единственное, в чём у нас разногласие – я вегетарианец и веду здоровый образ жизни, а она и мясо ест, и сигаретку может выкурить. Но у каждого есть плюсы и минусы.
– Вадим, а почему ты решился залить глаза? Не боишься, что тебе надоест?
– Просто захотелось. Это было обдуманное решение.
– Расскажи про процедуру татуирования глаз. Тебе было страшно?
– Я приехал в Москву в «Тату 3000» и записался на залитие глаз. Я где-то десятый человек в России и первый в Рязанской области, кто сделал такую процедуру. Процедура проходила так: я лёг на кушетку, мне закапали обезболивающие капли. Я вижу (правда, слегка раплывчато), что к глазу поднесли шприц с черной краской, потом мне нужно было раскрыть глаз как можно шире и оттянуть нижнее веко. Затем шприц ввели на 1-1,5 мм под склеру и сделали укол. Процедура не болезненна, но страшна тем, что я могу дернуться, закрыть глаз, дрогнет рука у мастера… Легко лишиться зрения. И так по 4 укола в каждый глаз, а затем краска растекается в течении нескольких дней. Зрение после процедуры не ухудшается, через неделю проходит неприятное ощущение в глазу.
– Как ты зарабатываешь себе на жизнь, тату, пирсинг? Наверняка, всё это дорого стоит.
– Всё познается в сравнении. В Рязани тату стоят не очень дорого. В общей сложности я потратил на свои рисунки около 200 тыс. руб. А зарабатываю я тем, что делаю пирсинг любой сложности (уже более 3-х лет), занимаюсь рекламой в социальных сетях, участвую в шоу и съёмках – скоро поеду в Москву для участия в эпизоде одного фильма.
– Есть ли у тебя татуировка, которая имеет для тебя особенное значение?
– Да, практически каждая что-то значит для меня. На шее у меня феникс – птица, которая рождается из огня и воскресает из пепла. Она бессмертна. Я верю, что и с людьми также. Бессмертна не наша тушка, а душа. Все мои тату полны образности.
– Как ты относишься к вере?
– Я верю, что существует загробный мир или реинкарнация. Есть какие-то высшие силы. Есть или нет Бог, я не знаю, но не могу понять атеистов.
– У тебя над левой бровью есть тату «люблю жизнь». А за что ты её любишь?
– Многие люди постоянно жалуются на жизнь, говорят, что живут плохо, нет первого, второго, третьего… Мне хватает материальных благ, у меня есть семья, любимый человек, я счастлив. В Африке люди от голода умирают, на Украине война и бомбежки, люди прячутся по подвалам, бегут, пытаются спасти себя и своих детей… Блин, да в сравнении с ними у меня язык не повернется сказать, что я плохо живу.
– Почему ты стал вегетарианцем и когда это произошло? Тебе только 19 лет – не рановато от мяса отказался?
– Я вегетарианец уже чуть больше 2-х лет. Раньше я увлекался тяжёлой музыкой. У меня была косуха, ошейник, напульсники, на ногах были камелоты. Я понимал, что это убитые животные, но не придавал этому значения. Потом я начал общаться с вегетарианцами и вникать в суть этого вопроса.
Изначально, до Ледникового периода, человек был растительноядным животным (на самом деле этого никто не знает – прим. ред.), а потом, с наступлением холодов, когда вымерла растительная пища, ему ничего не оставалось как есть животных, носить их шкуры. Люди стали хищниками от безысходности. Постепенно, организм привык, и мы стали всеядными. Я считаю, что в нашем обществе, когда человек встал на довольно высокую ступень развития, питаться животными и носить одежду из них нецелесообразно.
Я против хардлайнеров, которые громят МакДаки и обливают девушек в шубах краской, против навязывания таких идей. Человек должен сам дойти до правильных идей.
– Как ты относишься к детям?
– Хорошо, но пока не горю желанием заводить семью с детьми. Не из-за того, что рано или «не нагулялся», нет. Дети – это большая ответственность. Их нужно обеспечивать материально, дать им будущее, правильно воспитать. Для этого нужно иметь своё устоявшееся мнение о жизни. А пока я ищу себя.
– Большое спасибо за интервью, и желаем тебе быстрее найти себя. На Афоне свободные места ещё есть.
