В прошедшую пятницу, 3 апреля, состоялось заседание штаба местного отделения Общероссийского народного фронта «За Россию». В повестке дня стояло два вопроса. Началось заседание в девять часов утра.
Всех членов штаба, видимо, не ждали, потому что их числом 25, а в зале было накрыто 18 рабочих мет. Пришло и того меньше. Истекал уже десятый час, а собравшихся было всего двенадцать человек. Даже на кворум не хватило бы.
Явившиеся в такую рань штабисты, несколько гражданских активистов и пара регулярных журналистов негромко переговаривались между собой, а тишину нарушал лишь руководитель исполкома Игорь Тарасенко, вовсю щёлкавший всех присутствующих большим фотоаппаратом. Судя по тому, что на рабочем столе красовалась новая коробка, стало понятно, что дорогой гаджет приобретён специально под мероприятие.
И тут появился Игорь Трубицын. «Ну, наконец-то, кворум пришёл!», – обрадовались собравшиеся, и процесс пошёл.
Сев за стол, известный депутат и ресторатор практически сразу огласил повестку дня: сначала формирование плана работы, для чего были приглашены желающие рассказать о проблемах и предложить вопросы в план, а затем обращение члена штаба общественного уполномоченного по защите прав предпринимателей Владимира Мимоглядова.
Потом поступило предложение всем желающим высказываться.
Таковых нашлось сразу: они, как спортсмены на старте, только сидели и ждали, когда же дадут слово.
Присутствующие узнали в желающих высказаться двух записных обличителей – Игоря Кочеткова и Андрея Петруцкого.
Сначала выступил Игорь Кочетков. В принципе всё, что он говорил, было всем известно и ранее, поскольку местные средства массовой информации многократно писали об этих вопросах.
В течение почти получаса присутствующим в очередной раз был разъяснена неблаговидная роль строителей, правоохранительных структур, администраций города и области в имеющихся, по словам докладчика, нарушениях правил нового строительства и сохранения исторического облика города.
Штабисты в полном молчании слушали докладчика.
Единственной репликой, которой была прервана речь взволнованного докладчика, стало замечание Людмилы Кибальниковой: «У меня топографический кретинизм, поэтому, когда рассказываете, говорите, где это».
Игорь Кочетков учёл озвученный недуг и стал объяснять ситуацию нарушений в привязке к улицам и площадям.
Подуставшего коллегу сменил Андрей Петруцкий. Известный счетовод флоры полностью согласился с предыдущим оратором и сразу перешёл к своей любимой теме о том, что вместе со своими единомышленниками в очередной раз пронумеровал деревья в новонайденных зелёных насаждениях для спасения от уничтожения врагами.
Поскольку происходило это всё на заседании штаба фронта, то слово «враги» показалось совершенно уместным.
И чтобы придать своему выступлению значимость, Андрей Петруцкий слегка наклонил голову вперёд и сказал: «Прошу включить меня в группу контроля!».
Однако, какого контроля и что контролировать, не сказал.
Тут не выдержал Игорь Трубицын, который, по собственным словам, во-первых, посчитал, что всяких групп и комиссий более чем достаточно, а во-вторых, по тем же самым словам, был крайне удивлён, когда узнал, что на территории его избирательного округа, какие-то люди ходят и рисуют на деревьях цифры.
Здесь уже возникают вопросы к Андрею Петруцкому о безвредности для деревьев нанесения краски на кору.
И, в-третьих, зачем собирать людей и метить деревья, когда можно обратиться к местному депутату, каковым является Игорь Трубицын, что стало бы гарантией грамотного обследования насаждений с приглашением школьников, которые вместе с учителями биологии при необходимости каждую травинку способны пересчитать.
Но поскольку Андрей Петруцкий вместе с соратниками действуют самостоятельно, не согласуя свои действия ни с кем и не информируя об этом никого, в том числе и местных депутатов, то, как логически рассудил Игорь Трубицын, основное чем они заняты, – это самопиар, без необходимости достичь реального положительного результата.
Обидные слова заметно огорчили участников дуэта «КОПЕЦ» (КОчетков-ПЕтруЦкий), и, не предложив практически ничего конкретного в план работы ОНФ, они умолкли.
В обсуждении выступления дуэта всплыла фамилия председателя местного отделения общества охраны памятников и культуры (ВООПИК) Веры Чернышовой. Кто-то вспомнил, что женщина сама не без греха – особняк построила в охранной зоне Кремля.
На что Андрей Петруцкий тут же сказал, что все бумаги там в порядке.
В процессе разговора присутствующие вспомнили, что Вере Чернышовой уже 80 лет, и может быть, пора уже уступить дорогу тем, кто помоложе и освободить должность председателя для более перспективных кандидатур.
На это тот же Андрей Петруцкий заметил: «Я не возражаю»!
Штабные сразу напомнили, что это он является одним из членов руководства рязанского ВООПИК, и, соответственно, ему надо заниматься данным вопросам.
По лицу Андрея Петруцкого было видно, что присутствующие правы, но прекрасно понимая, что ему самому эту должность не занять, а выступать бунтовщиком в своём охранительном обществе не очень хочется, а вдруг вообще оттуда попрут, известный бунтарь предпочёл щекотливый разговор свернуть и наглухо замолчал.
После высказалось ещё несколько человек, однако упоминания заслуживает только руководитель «Экологического альянса» Евгений Рыбаков, описавший ситуацию с вырубкой и восстановлением лесов в области и предложивший несколько конкретных дел
по улучшению состояния экологии в области.
Поскольку выступления достаточно быстро закончились, штабисты свернули эту часть заседания, сказав друг другу, что всё услышали, обсудят и сформируют план работы.
Почему в апреле, когда первый квартал текущего года уже закончился, штаб рязанского ОНФ только начал определять, чем будут заниматься – вопрос конечно интересный.
Однако оставим неудобную тему на будущее.
Тут и настало время обсуждать второй вопрос: про письмо Владимира Мимоглядова о поведении Людмилы Кибальниковой.
Интрига здесь не заставила себя ждать.
Член штаба Владимир Кутенцын внезапно встал и сказал: «Товарищи! Мне срочно надо в школу – внука-первоклассника забрать!»
Поскольку часы к этому моменту показывали около одиннадцати часов, штабисты порадовались за учеников младших классов, которых в школе долго не держат, но попросили уходящего коллегу выразить своё отношение к поставленному вопросу.
Владимир Кутенцын приостановился, и в своей привычной манере, выработанной долгими годами работы в райкоме КПСС, произнес: «Я не могу вот так с голоса выразить своё отношение к этому вопросу. Давайте создадим рабочую группу, обсудим все обстоятельства на исполкоме, расскажем на очередном заседании штаба, чтобы у нас были основания для принятия правильного взвешенного решения».
Присутствующие огорчились – кворум ушёл, но вопрос поставлен, проблему всё равно необходимо обсуждать. Однако неожиданности на этом не кончились.
Представитель «Деловой России» Владимир Моторжин полез в портфель, достал оттуда лист бумаги, помещенный для сохранности в пластиковый файл и сказал, что интересуется, не может ли он голосовать по доверенности за члена штаба Александра Кривова, тем более, что оба из одной и той же организации.
Почему он не задал этот вопрос с самого начала, когда пришёл, сел за стол, уютно на нём расположился, вынул ноутбук, блокнот и активно участвовал в дискуссиях по первому вопросу повестки дня – непонятно.
Конечно, гулом голосов ему в этом было отказано, да и сопредседатель Андрей Красов убедительным баском подвёл итог: «Даже у нас в Госдуме нельзя свой голос никому делегировать».
«Ну, что же, – согласился с мнением штабистов Владимир Моторжин, – тогда я пошёл».
И взяв портфель, куда он, уже, видимо, предусмотрев такой исход, заблаговременно убрал свои вещи, покинул зал.
Кворум пропал окончательно. С запасом.
Стало понятно, что в этот раз Людмила Кибальникова свой пост сохранит, и обсуждение её поведения ничем не закончится.
Поняв это, сопредседательница приосанилась, расправила плечи и пошла в первое наступление.
Объектом неугомонной дамы стали журналисты. Произнеся дежурные фразы о том, что у присутствующих тут полно внутренних вопросов, которые касаются только их самих, она попросила журналистов уйти.
Никто из коллег с места не тронулся. Поняв, что первая атака захлебнулась, Людмила Кибальникова пошла на второй заход. Увидев, что поддержки от штабистов нет, она мгновенно прекратила пресс-разборки и перешла на отражение атаки письмоносца.
Надо сказать, что репертуар оказался неширокий. Основные аргументы обвинения Людмила Кибальникова отражала в основном двумя, как ей, видимо, казалось, неотразимыми фразами: «я всё делала по указанию вышестоящих органов ОНФ» и «сам такой».
Первым опять не выдержал Игорь Трубицын, и на вопрос, почему об указаниях вышестоящих органов ничего не знают члены штаба, получил убийственный ответ: «Я же вам говорила, что разговаривала с куратором, который нас курирует».
Пока он переваривал эту фразу, Людмила Кибальникова перекинулась на Владимира Мимоглядова.
Тот был обвинён, в том, что не участвует в опросе по проблемам развития сельского хозяйства в области, на что многие из присутствующих заулыбались. Сам Владимир Мимоглядов откровенно рассмеялся: «Как же я могу не участвовать, спросил он, когда я этот опрос и инициировал».
У Людмилы Кибальниковой покраснела шея, и пластинка была заведена сначала: типа всё делала, как говорило начальство. И даже факт того, что Владимир Мимоглядов не был допущен на одно из заседаний штаба, оказался перевёрнут: это собиралась секция, а это совсем другое дело.
В разгар дискуссии о способах и методах работы сопредседательши к журналистам выдвинулся Андрей Красов, также являющийся одним из руководителей штаба, и с лучезарной улыбкой предложил уйти.
Уговоры продолжались недолго, журналисты встали и ушли.
Видимо, чтобы проконтролировать процесс полного ухода, проводить всех вышел руководитель исполкома Игорь Тарасенко.
Также ласково улыбаясь, он внимательно смотрел, чтобы никто ничего в гардеробе не забыл, а то вернутся за шарфиком и будут тихонько стоять под дверью и подслушивать…
На улице ничего не изменилось – неубранная от снега улица Электрозаводская с разбитым асфальтом; проезжающие машины, которые обдавали редких пешеходов, обходящих лужи, потоками грязной воды; дребезжащая маршрутка; капуста в овощном магазине, которая по данным областной статистики, может быть, и подешевела за истекшую неделю на 0,1%, но в жизни почему-то ставшая дороже на полтора рубля.
Попытки наложить на повседневную окружающую жизнь деятельность местного отделения Общероссийского народного фронта успехом не увенчались – то ли фронт не хотел ложиться, то ли жизнь не поддавалась, чтобы на неё снова кто-то взгромоздился.
Во всех энциклопедиях и словарях слова «фронт» и «штаб» относятся преимущественно к военной теме, а военная тема – это враг, бой, победа, фронтовики.
С последними всё понятно – они сейчас в чести, заслуженно, может быть с опозданием, но государство старается сделать всё, чтобы хотя бы те, кто дожил до сегодняшних дней, не нуждались в самом элементарном.
Фронтовики, те, кто может, приходят в школы, к молодёжи, рассказывают о войне.
А «фронтовики» из ОНФ, почему не ходят к молодёжи?
Почему перед выборами кандидаты бегают по дворам и обещают райскую жизнь, а представителей ОНФ нигде не видно и не слышно? Ждут, пока выборы объявят?
А, ещё один круглый стол прошёл?!
Да хоть бегайте вокруг стола – капуста дешевле не стала, а асфальт опять сошёл вместе со снегом!
В процессе заседания штаба была произнесена фраза: надо создавать информационные поводы для освещения деятельности ОНФ.
Это как плохие журналисты: собака укусила человека – рядовой случай, а если человек укусил собаку – информационный повод.
А по отношению к деятельности ОНФ информационный повод – это реальные дела, которые покажут рязанцам, что здесь неравнодушные люди, очень хотящие, чтобы жизнь стала лучше.
Они ведь и вправду такие, за редким исключением.
Очень хочется верить, что ситуация станет меняться к лучшему.
Свет в конце туннеля виден.
Главное, чтобы сам туннель оказался не очень длинным.
