Как известно, при строительстве Вавилонской башни Господь Бог разделил человеческие языки. Это значит, что средства речевой коммуникации разных народов созданы не самими людьми. По мнению ряда исследователей, единственным исключением является идиш со своими наречиями, как, например, язык раввинов – феня, который ушёл в блатной мир.
Многие хотели сами стать создателями. Богоборческие попытки отдельных гордецов пополнять словарный запас собственными изобретениями часто заканчивались негативной информацией. Изобретатель свинцовоночия и златолобо воинствующий безбожник Владимир Маяковский стрельнулся. Кто-то к солнцу летел, кто-то сердце вырывал, а кто-то речь коверкал.
ЗОЛОТЫЕ СЛОВА
С тех пор изменился только масштаб. В лингвистических исследованиях и экспертизах филологи, порой, так насилуют русский язык, что становится страшно за их детей, поскольку некоторые неотмоленные грехи могут переходить из поколения в поколение.
22 апреля 2003 года для Московского районного суда Рязани была проведена комиссионная судебная экспертиза, в которой шли ссылки на труды Блаженного Августина, а из многочисленных закреплённых в толковых словарях значений выбраны те, которые наиболее часто используются в Интернете. Председатель по делу лишних вопросов не задавал.
Так был изобретён и легализован способ, который не имеет к нормам и правилам русского языка никакого отношения, но очень удобен для интересов заказчика.
Тогда такие пустяки ещё находили возмущение у граждан, и сюжет об этом вышел на федеральном канале НТВ в новостях у Михаила Осокина.
Судьёй Московского районного суда Рязани был Сергей Болотов.
Автором комиссионной судебной экспертизы выступал Анатолий Баранов.
Сергей Болотов прославился задержанием себя в пьяном виде сотрудниками милиции и освобождением из-под стражи кровавого душегуба «осокинской» группировки Сергея Кузнецова по кличке Бэрик, которого ищут до сих пор.
Анатолий Баранов стоял у истоков проведения в стране лингвистических экспертиз и является автором трудов, на которые чаще всего ссылаются.
Один из пленумом Верховного суда рекомендует по делам о диффамации обязательное назначение языковых исследований. Таких исков стало очень много, а экспертов ещё больше. Сложилась очень удивительная ситуация. Для написания диссертации требуется 2-3 года, для получения профессора – 15-20 лет, а чтобы стать экспертом, то есть самым компетентным специалистом в определённой области, достаточно 2-3 недели.
Дело дошло до того, что лингвистов начали готовить в МВД.
Научный мир молчит и глотает.
Спрос рождает предложение, а сон разума – чудовищ.
По большому счёту, в компетенции лингвистов только определение формы фраз – утверждение, вопрос, предположение, мнение, оценочное суждение. Значения слов в толковых словарях судьи посмотреть могут сами. Это весьма сужает поле деятельности лингвистов и сильно понижает спрос. Нужный для заказчика результат трудно выкрутить в жёстких нормах и правилах русского языка, а деньги получать хочется.
Метод синонимических преобразований, метод морфологического и синтаксического анализа предложений, метод лингвистической интерпретации семантики текста, метод выявления скрытой семантики – вот лишь неполный перечень способов, с помощью которых легко задурить голову любому судье. Все названия на самом деле произвольные, а суть никогда не разъясняется. Не сделано этого и Марией Шульгой в экспертизе от 5 июля 2022 года для Арбитражного суда Рязанской области.
При всём остаётся непонятным, почему в одних лингвистических исследованиях перечисленные методы используются, а в других нет. Например, в экспертизе Анатолия Баранова от 22 апреля 2003 года для Московского районного суда Рязани ничего такого нет.
Как ещё некоторые помнят, в науке существуют разные взгляды на сложносочинённые и сложноподчинённые предложения. Ленинградская школа считает одно, а московская школа – другое. Так и в экспертизе: при наличии на ту или иную проблему нескольких точек зрения необходимо перечислить все. Этого вообще никогда не делается. Сами пишут методички, сами на них ссылаются. Очень удобно. Истина в последней инстанции хорошо монетизируется. Тот самый случай, когда слова становятся золотыми.
КОНТЕКСТ
Как правило, предметом судебных разбирательств являются отдельные фразы и выражения. Очень часто при назначении и проведении экспертиз начинают анализировать весь текст целиком. Называется это определением контекста или общего смысла текста.
Такое требование одной из сторон главный редактор нашего сетевого издания Михаил Комаров всегда считал откровенным глумлением над правосудием. Если судья не в состоянии сам понять, о чём идёт речь в статье и нуждается в помощи специалиста, то такому человеку место за школьной партой.
Предложение является законченной мыслью, которая отмечается на письме точкой. Сам текст обычно бывает дополнительно разбит на абзацы, которые на письме выделяются красными строками. Это не частное мнение из личной методички, а основные правила и понятия русского языка.
При определении контекста специалисты почему-то всегда исходят из того, что текст по смыслу является единым целым. Это совершенно не так. Предложения могут быть каждое о своём без всякой логической связи между собой. Даже полной бессмыслицей. Закон этого не запрещает. Некоторые статьи в газете «Вечерней Рязани» при Валерии Рюмине вообще не имели никакого смысла.
Определение экспертами по лингвистике контекста можно объяснить только одним – приписать словам и выражениям новый смысл.
Называется это пресуппозиция или скрытая предпосылка. Если переводить с научного на нормальный язык, то разбросанные по тексту некие смыслы влияют на конкретный фрагмент. Другими словами, одни слова изменяют значения других слов. Причём, вплоть до полной неузнаваемости, особенно, в толкованиях некоторых экспертов.
Это совершенно антинаучная ересь. В русском языке только у фразеологизмов общее значение не зависит от входящих в связку слов. Других категорий просто нет.
Здесь следует, конечно, уточнить. В языке нет, а в экспертизах есть.
В многих работах лингвисты начинают выводить скрытый смысл с помощью синонимов, логических построений, собственных домысливаний и толкований на толкования, то есть значений на значения. Так в одной из экспертиз по публикациям Михаила Комарова был определён даже намёк. Суды спокойно отражают такие выводы в своих решениях.
Журналисты несут ответственность за то, что просто не писали и чего в тексте попросту нет.
Одно безграмотное решение называется ошибкой, а несколько – это уже судебная практика.
Никакого имплицитного или скрытого смысла просто не существует. У слов или есть конкретные значения, или нет. Для этого великими отечественными учёными и составлены толковые словари, которые может посмотреть каждый пользователь.
Всё остальное – художественный вымысел лингвистических толкователей, который бывает очень изощрённым и богатым. В противном случае, получается, что журналисты сами не понимают, о чём пишут, поскольку для конечного и полного определения употребляемых в публикациях слов и словосочетаний требуются специальные познания и больше месяца для проверки – примерно столько обычно занимает проведение экспертизы.
Именно об этом говорил известный адвокат Генри Резник комментируя первое в стране уголовное дело по клевете 20-летней давности в отношении Михаила Комарова.
Никакие самоизобретённые методы синонимических преобразований или, попросту говоря, домысливаний не могут применяться в лингвистических экспертизах, поскольку автор письменного текста или устного выступления отвечает за использованные слова, а не за их синонимы.
Все эти способы произвольных толкований текста происходят, безусловно, из талмудической традиции.
Талмудизм – известная для христианства религиозная ересь, согласно которой в Библии заложен скрытый смысл, который познать и пояснить могут только избранные мудрецы. В данном, случае ребе, меламеды и книжники.
Перенос этого философского подхода в лингвистические исследования не удивляет, особенно с учётом настоящей крови большинства экспертов.
НЕГАТИВ
Ещё одним признаком лингвистического аферизма является определение в тексте или высказываниях негативной информации. Это пресуппозиция порочащих сведений. Далее только вынесение лингвистами судебных решений.
Определение негативной информации – самая настоящая подмена понятий, когда вместо того, чтобы характеризовать слова, начинают характеризовать смысл этих слов. В результате даётся моральная оценка поступкам, действиям и событиям, которые указаны в тексте. Как будто не Ева и Адам, а они съели яблоко и стали знать, что такое добро и зло.
Непонятно, конечно, когда и в честь чего лингвисты решили, что это их право, но всё зашло слишком далеко.
Практически во всех лингвистических экспертизах происходит удивительная вещь: пометок в толковых словарях, что слово относится к неодобрительной, оскорбительной или грубой лексики – нет, а негативная оценка вдруг откуда-то появляется.
При таком размахе мысли лингвисты смогли замахнуться не только на Вильяма Шекспира, но и на определение порочащей информации. То есть стали не только непревзойдёнными знатоками норм морали, но и действующего законодательства – уголовного, гражданского, административного и других кодексов.
Например, филолог из рязанского педагогического университета Елена Осипова вошла в такую научную силу, что в исследованиях по русскому языку устанавливает даже значения слов, которые использовались в Баварии в 1918 году.
Подписка о проведении заведомо ложной экспертизы никого никогда не пугала и не останавливала.
Ни один суд ни разу не вынес частного определения о возбуждении уголовного дела.
Ни один эксперт не сел в тюрьму за свои языковые фальсификации.
После таких экспертиз в стране не останется журналистики совсем. Судов, правда, тоже не останется. Всё смогут сами определить лингвисты.
